История успеха Дарио Ардженто началась вовсе не с именитой «Суспирии». Раньше вместо кровавого готического балагана режиссёр снимал куда более сдержанные, почти классические по меркам будущего триллеры. В начале 70-х Ардженто выпускает так называемую «животную трилогию» — три фильма, каждый из которых носит характерное зоологическое название: «Птица с хрустальным оперением» (1970), «Четыре мухи на сером бархате» (1971) и «Кошка о девяти хвостах» (1971).
Это ещё не тот роскошный кровавый ужас, к которому привыкли его поклонники, а самые ранние джалло — итальянские триллеры с элементами мистики, детектива и эротики. Герои в этих историях откровенно безлики, их характеры вторичны, а сюжет служит аккуратным фоном для главного фетиша режиссёра — изощрённых, гипнотических сцен убийств. Но уже здесь начинает вырисовываться одна из главных фишек Ардженто: хрупкая девушка в беде. Тинейджер или молодая женщина, не такая как все: она замечает то, чего не видят другие, она скромна и целомудренна (потом из этого вырастет концепция слэшера).
Актрис, часто играющих таких «последних девушек» или просто регулярно появляющихся в хоррорах, называют «королевами крика». Они изображают женщин, преследуемых маньяком или потусторонним злом и отчаянно пытающихся выжить. Попутно именно эти девушки-принцессы разгадывают страшные секреты преступника и, как правило, добираются до финала живыми и невредимыми.
Эпоха Дарии Николоди и «золотое трио»
Кроваво-красный рубеж и «королева крика»
С 1975 года в творчестве Ардженто начинается новый виток. На экраны выходит фильм «Кроваво-красное», который становится поворотным для жанра джалло. Эта картина абсолютно уникальна с точки зрения стиля — в ней режиссёр уходит от сдержанной эстетики триллеров к более агрессивному, гротескному визуальному языку. Здесь мы видим уже не просто убийства, а настоящее перформативное насилие под узнаваемый саундтрек группы Goblin, с гипертрофированными цветами и параноидальной атмосферой.
«Кроваво-красное» ещё и первый фильм Ардженто, в котором появляется Дария Николоди — не только актриса, но и соавтор многих его будущих сценариев, а заодно и мать их общей дочери Азии. Николоди станет не просто музой, но настоящей «королевой крика».
На этот раз свидетелем жутких убийств становится джазовый пианист в исполнении подувядшего Дэвида Хеммингса. Вместе с ним за расследование берётся немного нахальная, но очаровательная журналистка Джанна, которую и играет Николоди. Она, безусловно, старше и раскованней последующих героинь Ардженто, но в её персонаже уже вырисовывается та фарфоровая стать и неизменное чувство стиля, характерное для принцесс джалло.
После «Кроваво-красного» Николоди останется одной из ключевых фигур для Ардженто. Она поможет режиссёру создать концепцию знаменитой «Суспирии», а также окажет сильное влияние на художественный стиль его фильмов. Дария сыграет в его «Инферно» (1980), где продолжается тема ведьмовских заговоров, в «Дрожи» (1982), «Феномене» (1984) и «Ужасе в опере» (1987). Её яркая индивидуальность не позволяла актрисе играть одних лишь нежных жертв — у Ардженто она бывает и подозреваемой, и даже самой настоящей злодейкой.
Эта же яркость не позволила двум таким харизматичным людям, как Николоди и Ардженто, остаться вместе: в 1985 году они расстались. Что, впрочем, не мешало им сотрудничать время от времени.
Джессика Харпер: паранойя в балетной школе
В 1977 году выходит «Суспирия» — визитная карточка Ардженто и эталон итальянского хоррора. Главную роль юной американки Сьюзи Бэннион исполнила Джессика Харпер. Её героиня — классический для режиссёра образ: девушка, очутившаяся в незнакомом пространстве (в данном случае — балетной академии), где каждая дверь таит за собой угрозу, а кажущееся невинным становится зловещим.
Сьюзи приезжает в немецкий Фрайбург, чтобы учиться балету в легендарной академии танца (это отсылка к прошлому Дарии Николоди). Однако старинная школа полна тайн, а преподаватели и сотрудники ведут себя как-то зловеще. Да ещё в ночь приезда Сьюзи пропадает одна из учениц…
Сюжет здесь почти растворяется, уступая место стилю — и в этом мире давящего цвета и тревожной музыки Харпер становится живым символом невинности, окружённой абсолютным злом. Совсем тоненькая и бледная, с огромными тёмными глазами и каштановыми кудрями, героиня по задумке Ардженто отсылает нас к сказке про Белоснежку.
К тому же Сьюзи очень скромна (но отнюдь не безвольна) и одевается как настоящая леди: обратите внимание на изящную накидку и туфельки, в которых героиня впервые переступает порог академии. Только вместо злой королевы здесь красавицу терроризирует целый шабаш ведьм.
Расследование ведьминских бесчинств в балетной школе передаётся от одной пытливой девушки к другой — с гибелью предшественницы. Однако Сьюзи очень осторожна. Она принимает эстафетную палочку после смерти своей подруги Сары (роль, которую должна была играть Дария Николоди), но не бросается в омут с головой. Это и спасает хрупкую героиню от страшной участи своих товарок: принцесса выживает, зло повержено. Совсем как в знакомой нам сказке.
Дженнифер Коннелли и её друзья-насекомые
Юную Дженнифер Коннелли Ардженто проглядеть не мог. На тот момент 14-летняя актриса появилась в фильме другого итальянца, Серджио Леоне, но главных ролей ещё не играла. Яркая внешность юной Дженнифер идеально подходила для того, что задумал мастер хоррора. Белая кожа, чёрные как смоль волосы и выразительный взгляд — обладательница странного дара общаться с насекомыми и должна быть наделена холодным, потусторонним лоском, не так ли?
Героиня «Феномена» (1984), которой оставили имя Дженнифер, тоже попала на чужбину. Пока знаменитый отец снимается в кино, дочь отправляют в швейцарский пансионат (имени Вагнера, что уже само по себе сурово). Там выясняется, что девочка ходит во сне и умеет разговаривать с жучками-паучками. Сверхъестественные способности Дженнифер оказываются крайне полезными в расследовании жестоких убийств молодых и любопытных девушек.
В истории «принцессы насекомых» тоже много сказочного. Травмированной Дженнифер противопоставляется её беспечная соседка по комнате, которую постигает печальная участь всех жертв маньяка. А не надо было лазать из окна к мальчикам! Дженнифер тоже гуляет по школе ночами, но не по своей воле, а из-за лунатизма. И спускается в странный лаз за упавшим белым телефоном (читай: кроликом). При этом героиня Коннелли играет причёской не хуже Вероники Лэйк и разгадывает энтомологические загадки в костюмах от Армани, наряду с освещением подчёркивающими её холодную красу.
Оперные страсти Кристины Марсильяч
Третьей в неформальном «золотом трио» кинопринцесс Ардженто стала Кристина Марсильяч, снявшаяся в хорроре «Ужас в опере» (1987). Дарио решил переосмыслить собственный опыт работы с оперными постановками и заодно представить миру свою версию сюжета Гастона Леру о Призраке.
Режиссёр хотел видеть в роли молодой певицы Дженнифер Коннелли, но понимал неизбежность сравнений с «Феноменом». И тогда модельер Армани предложил ему рассмотреть кандидатуру испанки Кристины Марсильяч. Это было полное попадание с одной стороны, а с другой — серьёзный вызов. Ардженто и темпераментная актриса все съёмки проспорили о мотивации героини. «Увольте, какая мотивация», — возмущался режиссёр, — «это же джалло».
Знакомый сюжет насыщен истинно театральным драматизмом и шекспировским размахом насилия: юная сопрано Бетти заменяет капризную примадонну в концептуальной постановке оперы Верди «Макбет», считающейся проклятой.
У новоиспечённой звезды тут же появляется воздыхатель в лице маньяка со своим видением прекрасного… Здесь тема девушки в западне приобретает особенно маниакальные черты: Бетти насильно заставляют наблюдать за убийствами, фиксируя веки иглами — буквально лишая возможности отвернуться от ужасного зрелища.
И этот приём — лучшее отражение почерка Ардженто: зрителя тоже лишают права «закрыть глаза». Здесь как нельзя кстати приходится невинная внешность Марсильяч: особый упор делается на миндалевидные карие глаза актрисы (которым приходится многое пережить).
Как и предыдущие героини, Бетти скромна и, что важно, не слишком интересуется сексом. Этим «золотое трио» отличается от остальных героинь Ардженто: они подчеркнуто недоступны и добродетельны, что твоя Белоснежка. В этом можно увидеть мораль, а можно — болезненное любование недосягаемой красотой. Однако для Дарио Ардженто всё предельно просто: мощный триггер взывает к ключевому инстинкту. Всё, что нужно для эталонного хоррора.
Эпоха Азии Ардженто и закат карьеры
Расставание с Дарией Николоди интересным образом отразилось на визуальном стиле режиссёра. Начиная с фильма «Травма» (1993), у Дарио Ардженто куда-то девается былой блеск и стиль. Остаются насилие, кровь и периодическое безумие.
Его новой музой становится их с Дарией дочь, Азия Ардженто. Она с детства появлялась в фильмах, которые продюсировал её отец — например, в «Демонах 2» Ламберто Бавы и атмосферном «Соборе» Микеле Соави. Ардженто впервые снимает Азию в «Травме», где она играет измученную анорексией девушку, которая расследует убийство своих родителей. Не то чтобы хорошо играет, но её харизма капризного сорванца приходится к месту и явно импонирует самому режиссёру.
Их следующей совместной работой становится «Синдром Стендаля» (1996), и вот за эту картину уже чертовски обидно. Взяв за основу роман о психическом расстройстве, Ардженто отдал Азии адски трудную роль. Её героиня Анна Манни — детектив полиции с трудным прошлым, женщина, пережившая насилие. Да к тому же ещё страдающая от необычного синдрома: впечатлившись произведением искусства, она буквально «погружается» в него и теряет связь с реальностью.
И вот здесь яркий, интересный персонаж в исполнении Азии просто «плывёт». Бьётся в неубедительных припадках и дефилирует от бедра там, где нужен решительный шаг полицейского. Вместо разбитой девушки изображает эгоистичного подростка. Под безупречно вкрадчивый саундтрек Эннио Морриконе. В объективе Джузеппе Ротунно. Остаётся лишь представлять, каким устрашающе красивым был бы этот фильм с достойным актёрским составом.
В «Призраке оперы» (1998) Дарио Ардженто идёт дальше, эротизируя персонажа Кристины Дае (в исполнении угадайте кого). Получилось дёшево и бездарно. Вместо вереницы киношных Артемид — демократичная, всегда доступная Азия.
Так из фильмов Ардженто ушло волшебство, исчезла загадка. Однако машину Судного дня было уже не остановить. Азия Ардженто вновь соприкасается с миром искусства в «Матери слёз» (2007) и, наконец, появляется в спорном «Дракуле 3D» (2012). Трилогия о матерях завершена, хотя и без фейерверков.
Вообще, с приходом нового тысячелетия стало очевидно — за уже привычными сценами насилия в фильмах Дарио потерялись внутреннее напряжение и новизна. Азия Ардженто остаётся последней музой режиссёра, но к концу его карьеры их творческий союз не способен вызвать ту же тревожную магию, что была в расцвете 70-х и 80-х.
В 2022 году Дарио Ардженто предпринял ещё одну попытку. Хоррор «Тёмные очки» оказался едва ли не самопародией режиссёра: в нём ослепшая эскортница противостоит жестокому убийце. В главной роли… нет, не угадали — Азия сыграла в фильме второстепенного персонажа. Фильм вызвал недоумение критиков и поклонников жанра.
Так есть ли место для джалло и девушек Ардженто в современном мире? Режиссёр когда-то создал воплощение уязвимости в мире, где красота неразрывно связана с ужасом. И именно через страдания своих героинь раз за разом добивался фирменного эффекта — превращения страха в искусство.
Дарио Ардженто можно назвать истинным ценителем такого рода красоты: когда-то он умудрялся сделать из стандартной объективации женщин настоящий шедевр. В сегодняшнее прогрессивное время такой изысканный театр жестокости может показаться кому-то архаичным, примитивным.
Но присмотритесь к героиням современного интеллектуального хоррора! На кого похожа потерянная Флоренс Пью в «Солнцестоянии»? А очаровательно-нервическая Хлоя Ист из «Еретика»? То-то и оно.
Что же теперь остаётся нам? Либо отвернуться — либо, как Кристина Марсильяч, смотреть широко раскрытыми глазами.
